Экспедиционный способ исследования природы – одна из форм работы заповедника. Группа биологов – «полевиков», привычных к таёжным маршрутам, «выдвигается» в исследуемую точку и проводит своеобразный «экспресс-анализ» состояния дикой природы. На этот раз целью поездки было обследование миграционных путей диких копытных, точнее, путей их весенней кочёвки. Миграция, то есть массовое «переселение» животных (не только зверей и птиц, но даже насекомых) – широко распространённое явление в природе, и, как и всё в природе, закономерно. В данном случае мы наблюдали природное явление, называемое сезонной кочёвкой копытных. Это естественное, как листопад, явление, обычное во всех горах, где выпадает много снега. В «родовой памяти» конкретной, местной, популяции марала (сибирский подвид благородного оленя) и сибирской косули (сибирская «коза» гораздо крупнее европейской) хранятся сроки и пути сезонных кочёвок. В отличие от миграций – путешествий «куда глаза глядят», «куда подальше» – кочёвки чётко определены по месту назначения и срокам. И имеют вполне понятную, чёткую причину. В нашем случае эта причина – в огромной высоте снежного покрова – от полутора и более метров. Для нормального существования даже длинноногого великана-лося глубина снега в семьдесят сантиметров уже является критической. «Плавая» в снегу от куста к кусту в поисках корма, животное уже не компенсирует кормежкой свои энергетические затраты, худеет и, случается, даже дожив до весенней травки, оказывается не в состоянии преодолеть необратимую дистрофию, влекущую гибель. Естественный отбор привёл к возникновению инстинкта «охоты к перемене мест» при появлении ключевых фенологических признаков, а «родовая память» каждой местной микропопуляции (в лице её пожилых особей) позволяет совершенствовать приспособительные механизмы выживания, например, помнить конкретные тропы, маршруты. Мудрые вожаки стад прекрасно помнят входы-выходы из снежной страны, которая летом бывает страной обильных кормов, страной детства и свадеб. Главной трудностью при миграциях являются высокие горные хребты, где на высоте тысячи и более метров выпадают ранние и обильные снега, причём, чем выше, тем быстрее растёт снежная толща. Если в устьевой части ручья выпал тоненький снежок, то в его истоках снега может быть уже по колено и выше. Поэтому, подобно перелётным птичкам, наши копытные с первым снегом стремятся «упорхнуть».
А теперь, весной, наши доморощенные козы и маралы, уцелевшие в многочисленных напастях иного рода в малоснежных зимних стациях, на территории Хакасии, стремятся домой, на места своего рождения. Ведь весна в Хакасии в разгаре. Да и на кузбасской стороне она поднимается всё выше в горы. По самому верху – по горным хребтам – Хакасия и Кузбасс долго ещё разделены снежным барьером, но пожилые звери прекрасно знают, в каких точках заснеженной горной цепи есть разрывы – уже оголившиеся от снега места. К этим-то местам – «козьим воротам» и идут прямым ходом опытные, а по их следам – и молодые звери. Именно здесь с давних времён подстерегают добычу охотники, именно здесь удобно «перехватывать» браконьеров, и именно здесь можно оценивать мощность потока миграции как косвенный показатель численности популяции. Биологами регистрировались количественные и качественные параметры как «потока» по базовой тропе, так и диффузного, довольно равномерно распределённого «хаотичного» движения мигрантов через горный хребет – границу разных ландшафтных зон: Кузбасской горной тайги и Хакасии. Оказывается, природа имеет защитный механизм против перекрытия основных «ворот» хищниками (волками, браконьерами и прочими) – примерно половина особей пересекает водораздел в более ранние или поздние сроки и в разных местах. Пренебрегая лёгким, накатанным, энергетически более выгодным путём, аутсайдеры (идущие «своей колеёй») многое теряют, прибывая на летние пастбища «к шапочному разбору», однако буфером-амортизатором (но это уже отдельная тема).
Исследователи отметили нормальную плотность миграционного потока и в целом весенней кочёвки косуль и маралов. Отмечена высокая плотность популяции бурого медведя (один даже промчался в сорока метрах от стоящего биолога, даже не заметив фотографирующего его человека). Медведи сейчас озабочены поисками наиболее кормных пастбищ и подготовкой к начинающемуся сезону медвежьих «свадеб». Очень заметна опытному глазу концентрация волка в районе «ворот»: дважды волк проходил вблизи людей, позволяя себя фотографировать, исследователям выпала удача вживую видеть погоню волка за косулей и пары матёрых – за маралом. Замечена крайне низкая численность зайца-беляка (можно сказать, нулевая), очень низкая численность «его меньшого брата» – шадака, или, по-научному, пищухи алтайской. «Чума» зайцеобразных, похоже, не зацепила грызунов: бурундуки встречались на пути нередко. Однако, несколько настораживает факт отсутствия активности другого представителя отряда грызунов, бобра, в течение суток возле свежей, на первый взгляд, жилой хатки. Уж не начало ли это теоретически предсказываемого нами начала спада численности бобровой популяции в Кузнецком Алатау (с последующей стабилизацией численности на значительно более низком уровне)? Несколько успокоила колония бобра у границы заповедника со стороны Хакасии: зверьки успешно осваивают истоки Чёрного Июса, несмотря на соседство золотарей: три крупных особи попались на глаза исследователям. Мышевидных грызунов не замечено – плохой признак; к сожалению, этот объект мониторинга – два десятка мелких млекопитающих «оптом» — пока не охвачены нашей заботой. А ведь это самый доступный и статистически более надёжный объект зоологического мониторинга фауны наземных позвоночных! Неудивительно, что на обследованном участке обнаружен (и сфотографирован) лишь один соболь. Судя по размерам следа на пятачке снега, это был матёрый самец – типичный косвенный показатель дефицита кормов (и недостаточности пресса охоты). И никаких признаков лисицы – другого потребителя мелких грызунов. Это естественно, лисы ушли оттуда, где нет основного корма, зато в любой момент можно нарваться на волка. Отмечен единичный след лося, единичный след рыси (крупного самца). Следов северного оленя не встречено. Не встречено и следов лисицы, а вот след волка (единичный отпечаток на дороге по хребту) измерен и сфотографирован (как и сам волк, его оставивший).
Таковы результаты короткой вылазки биологов в «поле» с заездом через Хакасию, собственно полевыми маршрутами были заняты пять дней, из которых два – по лесной дороге с тяжёлыми рюкзаками.
Научные методики определения численности животных разнообразны, и косвенные (относительные) показатели не менее важны, чем абсолютные. Абсолютный учёт численности возможен лишь на какой-то ограниченной площади. И тогда, когда мы, определив плотность поголовья для данной территории (особей/гектар), получаем показатель относительного учёта для больших площадей. При этом исходят из предположения о пропорциональном соотношении.
Мониторинг природы основывается именно на косвенных показателях учёта: они, не отвечая конкретно о полном количестве особей в популяции, говорят о динамике – изменениях состояния популяции. Ценность данных мониторинга возрастает по мере накопления данных – ежегодных и по возможности единообразных: они отражают изменения и позволяют анализировать природные процессы в их взаимосвязи.
Пресс-центр заповедника «Кузнецкий Алатау»
